Ода Калининграду

Мои родители приехали в Калининградскую область в 1953 году. Мама воевала на 2-м Белорусском под командованием маршала Рокоссовского в артиллерийском дивизионе, освобождала Белоруссию, Польшу; штурмовала города Данциг, Штетин и войну закончила в Штральзунде. Вернулась в свой родной Могилев, а нет ни дома, ни семьи; еще в 41-м все родные были расстреляны и даже место, где это произошло, ей было неизвестно. Закончив медицинский институт, по распределению, приехала в Калининград и 45 лет проработала ревматологом в поликлинике Октябрьского района. Папа, оставшись сиротой в 37-м после смерти своего отца, сердце которого не выдержало «чисток» комсостава Красной армии, выучился на ветеринарного врача, покинул родную Кубань и по комсомольской путевке прибыл поднимать сельское хозяйство на бывшей немецкой земле. Здесь их познакомили друзья, они поженились и в 1963 году появился я, уже настоящий калининградец.

Рос я, и вместе со мной рос Калининград. Мои детские воспоминания еще хранят руины Королевского замка, разрушенный Кафедральный собор с могилой Канта, дребезжащий немецкий трамвайчик, ползущий по Лавочному мостику мимо чудом уцелевшего здания Биржи, довоенную парту старой школы Уланда, где я учился в начальных классах. Я помню игры в «войнушку» с настоящими «вальтерами», помню авиационную бомбу, найденную во дворе школы и «заботливо» принесенную на учительский стол. Помню рассказы родителей про очередного мальчика, оставшегося без ноги в результате подрыва найденной им гранаты. Помню загадочные, сырые подвалы разрушенных немецких домов, куда мы, «пытливые юноши», пробирались в поисках Янтарной комнаты, а находили только битую посуду из брошенных бывшими жильцами сервизов.

Я понимал, что живу в каком-то необыкновенном городе, у которого длинная и непростая история, но мне она плохо известна. Ведь в то время пропагандистская машина вытравливала немецкий дух этого места, начиная с уроков истории и заканчивая передовицами газет. А еще в памяти остались разговоры на кухнях моих родителей и их друзей: «отдадут Германии Калининград или нет». И с каким восхищением мы смотрели на громаду, строящегося Дома Советов, девятиэтажки Московского проспекта, широкие проспекты и улицы нового социалистического Калининграда...

А старый Кенигсберг мирно дремал, кутаясь в зелень темных аллей и кривых улочек, как будто выжидал свое время. И вот наконец оно пришло, теперь мы, горожане, просто так не дадим закатать довоенную брусчатку в асфальт или уничтожить старый сквер в угоду строительству очередного торгового центра.

Удивительный Город, гостеприимно принявший своих жителей со всех уголков необъятного Советского Союза, влюбляет в себя и не отпускает. И я хочу передать вам частичку этой любви, чтобы и у вас появилось непреодолимое желание вернуться сюда не один раз.